Лиханов Александр Петрович

Сказка о царе Дадоне и его золотом яичке

Подражание А.С. Пушкину Пародия на нескромную сказку «Царь Никита и сорок его дочерей». На море - на океане, На острове Буяне Есть бык печёный. В одном боку у быка Нож точёный, А в другом чеснок толчёный. Знай режь, В чеснок помакивай, Да вволю ешь. Худо ли? То ещё не сказка, А присказка. Сказка вся впереди. Как горячих пирогов поедим, Да пива попьём, Тут и сказку поведём. Жил когда-то царь Дадон, Был он грозен и силён, И соседям не для виду Наносил порой обиду, А чтоб собственный народ Жил без бед и без забот. Чтобы царство процветало, Сотворил Дадон немало, Но от жёнушки своей Не дал Бог ему детей: Ни наследника престола, Ни царевен – дочерей. Так какая же причина, Что печальная кручина, Или порча втихаря Поселились у царя? Почему он не отец, Хоть и с виду молодец? Откровенно Вам скажу Я совсем без куражу: У царя недоставало Кое-что, что очень мало, И всего-то ничего, А из пары - одного. Много это или мало? Но «его» недоставало! Как бы это объяснить, Чтоб вульгарным не прослыть? Языком литературы, И изысканной культуры, Помоги, Великий Бог! У Дадона между ног… Нет! Цензура говорит, Дальше сказке путь закрыт: Слишком это уж понятно, И звучит почти развратно! Так иначе так и быть Постараюсь пояснить: Вот любовное огниво, Чудо корень – просто диво, Пять вершков! В часы прилива Поднимается игриво. Но из братцев детородных, (Что у всех мужчин по два), Был один, и тот бесплодный. А второго не бывало От рожденья у царя, Сколько лекари ни бились – Получается зазря. Сразу, как Дадон родился, Всяк, конечно, удивился: Как могла Природа – Мать Так царевича создать? Но пришлось ему смириться, Суждено, коль так родиться, Нужно дальше крест нести, Спаси, Бог, и сохрани! Время шло, подрос Дадон, Пробил час – взошёл на трон, Начал твёрдою рукою Править он, но нет покою Ни царице, ни ему, Только горю одному. Тщетно юная царица Всё молится и молится: Дай мне, Боже, понести, Коль виновна, то прости! Но Господь молчит в ответ, А потомства нет и нет. Как-то раз, одна гадалка (Государя, верно, жалко Стало ей, и)… втихаря Предсказала, что царя От бесплодия избавит, И наследника оставит, Не лечение пустое, А яичко золотое, Если курочка снесёт, Что у ведьмы – хохотушки На краю земли живёт. Ведьма эта не простая, А затейница большая! Коль её обидеть очень, То до смерти захохочет. Коли ведьму удивить, Может щедро наградить! Как про это царь узнал, Мигом он Совет собрал: И лакеев и придворных, Даже евнухов покорных. Огласил им всем приказ: «Если сможет кто из вас Службу славно сослужить, То яичко раздобыть, Кем бы прежде ни был он, Князем будет наречён. Также щедро награжу Удальца, и прикажу Дать с казны ему добра: Два - пять шапок серебра, То есть это будет десять. Коль найдёт, велю отвесить!» Взглядом он Совет обводит, И поближе к ним подходит: «Ну, кто может мне сказать, Где колдунью отыскать?» Но в ответ Совет молчит, Ветер лишь один свистит. День стоит Совет в смятеньи, Ночь застыл в оцепененьи, Призадумался Совет: Дать царю какой ответ? Близок час уже рассвета, Нет ответа у Совета. Лишь под утро, наконец, Самый старенький скопец Пред Дадоном ниц упал, И такую речь держал: «Не гневися, Государь! Дело это было встарь: Знал ещё с младых ногтей, В годы юности моей, Ведьму я одну старушку, Не простую – хохотушку. Все болезни исцеляла, Члены дивно поправляла, Стоит ей захохотать, И недуга не видать! Смех простой – её лекарство, Но далёко это царство. Если кто её найдёт, Твой недуг тотчас пройдёт». Восклицает царь Дадон, А во гневе страшен он: «Мигом ведьму мне представить, Не захочет, так заставить: Колдовать и день и ночь, И моей беде помочь! Ну а, если же обманет, И яичка не достанет, Я шутить то не люблю, Сжечь колдунью повелю, В «чистый четверг» при дворе, Пусть хохочет на костре…» Чему быть – тому бывать, А судьбы не миновать. Без огласки, по секрету, По всему, по белу свету Разослал Дадон гонцов – Удальцов, да молодцов. В дальних странах побывать, Чтоб колдунью отыскать. И гонцы по миру рыщут, Неустанно ведьму ищут. Минул год, другой вослед, Никаких известий нет. Лишь на третий, наконец, Самый въедливый гонец, Что и день, и ночь искал, Вдруг на ведьмы след напал. Он в дремучий въехал лес, Видит перед ним дворец, Из дворца того старушка, Ковыляет хохотушка, Вся согбенная с клюкой, И с ногою костяной! Только носом повела, Так воскликнула она: «Много лет уж миновало, Как я русский дух слыхала! Кто бы ни был, покажись, Пред очами появись». И предстал пред ней гонец… «С чем явился, молодец?» - А гонец не робок был, Тут же ведьму приструнил: «Ах ты - старая карга, Костяная ты нога, Ты сперва бы: накормила, Сладким мёдом напоила, Баньку молодцу стопила, А потом уже спросила!» Ведьма сразу согласилась, Завертелась, закрутилась, Изо всех колдовских сил, Всё о чём гонец просил, Быстро сделала она, И уселась у окна. После баньки наш гонец Входит к ведьме во дворец, Поклонился неумело, Рассказал царёво дело, Как царь – батюшка рождён, И чего же он лишён. Ведьма всё сообразила, Так гонцу проговорила: Хоть задача непростая, Как помочь беде я знаю. Убирайся с глаз долой, Приходи на день восьмой, Дам посылку и ответ, Я тебе в восьмой рассвет. После ведьма собралась, И в чуланчик заперлась, Семь дней кряду хохотала, Всю неделю колдовала, Даже тёмны силы ада Привлекла (так было надо). Ей из ада во дворец Главный чёрт принёс ларец Под яичко золотое, И взмолился: «Нет покоя Всему аду моему. Всё в веселье, всё в дыму. Черти все в аду хохочут, И котлы топить не хочут, Им и грешники под стать, Не желают, вишь, страдать! Сладко им на сковородке, Раздобыли где-то водки, Пьют, и пляшут, и поют, И чертям по морде бьют. Не пора ль, чтоб чары сняли, Хохотать мы все устали. Это ж - Ад! Тебе ль не знать? Тут положено - страдать!» Чёрту ведьма отвечала: «Предстоит ещё немало, Чтоб вернуть Дадону силу, Чтоб ему потомство было, Только это колдовство Нужно, чтобы помогло! А теперь ларец давай, И домой к себе ступай. Утром завтра, не сейчас, Всё уладится у вас. Чёрт колдунье поклонился, В Ад немедля воротился, Стал чертей своих бранить, И порядок наводить. Тут и курочке пристало, «Ко – ко – ко» запричитала, Поднатужилася птичка, И снесла она яичко: Не простое, золотое, Да волшебное какое! Ведьма сразу из чулана, Вынув руки из кармана, Вышла, то яйцо взяла, Тихо в горенку вошла, Там в салфетку завернула, И в ларец под ключ замкнула. А затем она гонца – Удалого молодца Так напутствовала тихо: «Избежать тебе, чтоб лиха, Вот те ларчик, поезжай, Но в пути не открывай, Да смотри, не любопытствуй… Всё само собой случится. Волноваться нет резону, Благодать придёт к Дадону: Обретёт мужскую стать!» - «Как?» - «Тебе не надо знать!» С тем отправила гонца, Дав в дорогу холодца. Долго ль, коротко ль скакал Наш гонец, пока устал. Разнуздал коня он в поле, Попасётся пусть на воле, Харч дорожный разложил, Выпил водки, закусил. А под ложечкой сосёт: «Что же он царю везёт?» Мысль шальная ум тревожит, Ухо он к ларцу приложит, Слышит тихое: «Тук – Тук». Весь ларец кругом обнюхал, Ничего не чует нюх. Поглядеть не худо б было, Что колдунья положила. Про наказ её забыл, Любопытно ж – нету сил! И решился наш гонец, Отомкнул ключом ларец, Но лишь крышку он поднял, Пленник прыг и убежал. Поселился в норке жить, И гонца давай дразнить. Начал тут гонец браниться, Беглеца обратно звать, Салом, хлебом зазывать, Налил водочки до края… Нет! Еда совсем другая Беглецу тому нужна, И полезна и важна! Чем в ларце пустом сидеть, Лучше в норке песни петь, Без печали и тревоги! Вот идёт по вдоль дороги Несравненная красой, Дева с русою косой. В ноги ей гонец упал: «Ой, спаси меня, пропал! Помоги, краса младая, Посмотри - беда какая. Не могу его словить, Как тут горю пособить?» Дева лишь взглянула только И промолвила тихонько: «Дело, прямо скажем, скверно! Но не нужно унывать, Стоит мне лишь показать, Прибежит само наверно. Отвернись», - ему сказала, И лишь только показала: Наш беглец из норки мчится, В дверцу девичью стучится, Нетерпением горит, А девица отвечает: «Без комплекта вход закрыт!» В руку то яйцо берёт, И гонцу тотчас сдаёт. Без раздумий молодец Запер беглеца в ларец, Позабыл свою тревогу, И отправился в дорогу. Хоть и долог путь гонцу, Но и он пришёл к концу. Вот усталый подъезжает Прямо к царскому дворцу, С ходу ларчик вынимает И с ключом сдаёт стрельцу. А стрелец недолго был, И царю его вручил. Открывает ларец царь, И яйцо кладёт на ларь, Весь от радости сияет И, конечно же, не знает, И не ведает, не ждёт, Что сейчас произойдёт. Тут как мышка прошмыгнула, Только хвостиком махнула… А яичко то свалилось, И с крылечка покатилось, Об корытное бревно Тут разбилося оно. Из скорлупки не цыплёнок, А малюсенький ребёнок Выбрался, ступает на пол, Тихо молвит: «Здравствуй, папа! Я царевичем рождён, А зовут меня Гвидон». И растёт ребёнок, прям Не по дням, а по часам, И хорош лицом, и телом, И умён не по годам. Это просто чудо было! В это время… засвербило Так в дадоновых штанах, Что не виделось и в снах. Из незримого эфира, Царства Нимфы и Сатира, Благость тихо заструилась, И к Дадону устремилось, Словно маленькая птичка - Государево яичко… Вот оно вошло в царя, Всколыхнулася заря, Вновь пришла мужская сила, Кровь Дадона забурлила, Предсказанья точно сбылись, Братцы два соединились! Снова вместе, а в средине – Самый главный исполнитель! Сунул руку царь в карман, Убедился – не обман, Всё в комплекте, честь по чести, Рвутся в бой втроём, все вместе! Трудно было в то поверить, Царь Дадон решил проверить, Он с царицей удалился, В исцеленьи … убедился! И блажен, и счастлив был, Праздник в царстве объявил, Целый месяц пировали, Две недели отдыхали. Весь Совет доволен был – Царь их щедро наградил! Ведьме отослал в подарок Заспиртованный огарок, А скопцу дал сгоряча Шубу с царского плеча. И гонцу, как обещал, Титул княжий сразу дал, Серебра - не шапок десять, Двадцать! приказал отвесить. И поместье и дворец Получил ещё гонец. Вот и сказочки конец, А кто слушал, молодец!

Эпилог:

Зажил наш Дадон счастливо, Правил царством всем на диво, В меру кушал, в меру пил, В меру головы рубил. Но пришла беда другая: Вера в царстве – никакая! Много горя и забот Стал испытывать народ, И томился, и страдал, Но Перун не помогал. Чтобы Лихо миновало, Та же ведьма подсказала: Из языческого царства Перейти во христианство! И Дадон наш первый взял, Да крещение принял. Имя старое забыто, Имя новое – Никита Взял себе и счастлив был, А потом народ крестил. Тут пошли дела другие: Ближе стала Византия, И торговля расцвела… И царица понесла, Вместе с ней её фрейлины, И прелестны, и невинны. Девять месяцев прошло, Время родов подошло. Удивленью нет конца, У Никиты – удальца, Все от разных матерей, Сорок дивных дочерей, Сорок девочек прелестных, Все с секретом интересным, Родилися в один час, Но о том - другой рассказ! Продолжение смотри: сказка Пушкина А.С. «Царь Никита и сорок его дочерей». Иркутск 1969…1970 Севастополь ноябрь 2011 (Окончательная редакция

Примечание.

Этот «шедевр» провалялся в моём архиве ни много, ни мало - 40 лет. После чего я решил (не пропадать же добру) немного отредактировать текст, и разместить эту сказку на сайте моего двоюродного брата Сергея - одного из самых близких моих родственников. Сказку эту я посвящаю Любви! Поскольку искренне считаю, что важнее Любви на белом свете ничего нет! «Сказка о царе Дадоне и его золотом яичке» писалась, как подражание Пушкину, а фактически получилась пародия на его нескромную сказку «Царь Никита и сорок его дочерей». Однако сюжет моей сказки построен так, что сказка «Царь Никита и сорок его дочерей» является, как бы продолжением моей сказки. И в этом заключается маленькая хитрость: «Посмотрите сначала первую серию, а уж потом - вторую»! Хотя, если серьёзно, то по жизни я мало встречал людей, кто бы читал нескромную сказку Пушкина «Царь Никита и сорок его дочерей». Большинство же вообще не знают, что такая сказка существует. Настоящую сказку прошу рассматривать всего лишь, как шутку, ни в коем случае не претендующую на связь с русским народным фольклором. Все возможные совпадения носят исключительно случайный характер.

Ccылки на другие страницы

На главную страницу сайта

На страницу "Творчество"

Творчество Лиханова А.П.

Сказка Пушкина А.С.